Жалко Ядвиге Станиславовне в этой жизни было, кажется, всех, ну или как минимум проще было перечислить тех, кого не жалко, чем тех, кого жалко. Деревья, переводимые на бумагу – жалко; детей, страдавших от непомерных нагрузок в школе – жалко; бравших по три дежурства на неделе колдомедиков из-за дефицита кадров – жалко; и котов, на её взгляд вечно голодных и вынужденных жить своей непростой, животной жизнью, тоже было жалко. Если бы Ядвига Станиславовна не была колдомедиком и не лечила людей, она стала бы магозоологом и лечила бы животных, потому что главное для неё было быть нужной, ощущать свою полезность и делать что-нибудь хорошее. Правда, будь Добровольская магозоологом, её дом не напоминал бы её дом, а скорее был похож на магзоопарк, куда можно было приходить и глазеть на редких и не очень существ, притаскиваемых домой из той же жалости, сострадания и твёрдой уверенности, что уж кроме неё бедным зверькам помочь некому. В её жизни тогда просто не осталось бы места даже для себя, а не то, чтобы для кого-то другого и это был, по правде говоря, не самый хороший сценарий - фанатизм даже в целях альтруизма до добра не доводит. К счастью, Ядвига не была магозоологом, а была колдомедиком, детей из лазарета к себе не таскала, да и всякой живности, по правде говоря, помогать предпочитала на расстоянии, и любоваться ею тоже - здравый смысл преобладал над чувствами. Обзавестись каким-нибудь питомцем, а если точнее - котом, в Колдовстворце соблазн был слишком велик: каждый год появлялись на свет котята, все маленькие, бедненькие, несчастненькие и очень миленькие. Каждому из них хотелось дать второй дом и единственное, что при этом останавливало, это осознание, что собственного дома потом не останется. Из животных у Ядвиги была только сова, она дала себе зарок не заводить больше никаких животных, а на свою жалость каждый раз говорить себе, что животное на то и животное, чтобы не пропасть в тяжёлых жизненных реалиях и её совесть это, в общем-то, успокаивало. Впрочем, и сами коты по обыкновению не слишком стремились становиться чьими-то, гордо показывая, что они, в общем-то, сами по себе и ни в чьей помощи не нуждаются, однако не против съесть что-нибудь вкусненькое, исключительно при этом без обязательств. И хотя некоторые охотно даже шли на руки, но никогда Ядвига не видела, чтобы незнакомый кот вдруг, по большому счёту ни с того, ни с сего, начал увиваться следом. Ничего особенного для него она не сделала, и никак не выделяла среди других котов, но чем-то заслужила особое отношение чёрного кота и за пару недель уже успела привыкнуть к его присутствию в своей жизни, хоть и очень своеобразному. Кот, которому ещё даже не придумалось имя, приходил, когда хотел и уходил, когда хотел, иногда даже пропадал, но всегда возвращался, вёл себя как хозяин и уже успел облюбовать себе места в её комнате, кабинете и даже учебном классе. Не пускала его Ядвига только в больничное крыло, неизменно оставляя за дверью и слыша возмущённое мяуканье, а порой ей казалось и даже человеческий вздох, и улавливала потом осязаемый укор в зелёных глазах. Временами ей приходила в голову мысль, что он обижается и даже совсем нелепое - оскорбляется, например, когда она заставляла вытирать его лапы, а вернее вытирала ему их сама, прежде чем разрешала забираться на свою кровать: спал кот тоже у неё и тоже когда хотел. Мокрая тряпка ему определённо не нравилась, и хотя он проявлял поразительную сознательность и уступчивость в отношении гигиены своих лап, не проявлял ни грамма сознательности и участия относительно её просьбы не бросаться ей под ноги – очевидно, в отместку. Ядвига при этом пугалась страшно, но справедливо считала, что они квиты. Это сейчас она более-менее привыкла к таким неожиданным нападениям, а в самый первый раз едва не пропахала носом пол, запутавшись в своих двух ногах: для неё, с некстати выбиравшейся наружу неуклюжестью, это было вполне нормально. Правда даже то, что она считала такое поведение справедливым, не мешало периодически говорить коту, что ей это не нравится, и когда-нибудь по его вине она убьётся.
   Когда под ноги ей в очередной раз бросилось ставшее уже родным существо и она, привычно оступившись, остановилась на одном месте, то испытала вместо раздражения облегчение: кота она не видела больше двух дней, и даже начала думать, что он на что-то вконец разобиделся, но причину такому поведению так и не нашла. Присев рядом с котом и привычно подхватив его под передние лапы, она подняла его и какое-то время держала на вытянутых руках, осматривая мордочку.
- Ну, и где же ты был? Я волновалась, - укоризненно сказала она ему, а затем со вздохом прижала к себе, устраивая на руках и давая коту возможность уместиться удобнее. Осторожно поглаживая под подбородком и наблюдая, как кот жмурится от удовольствия, Ядвига не без того же удовольствия отметила, что тот, похоже, скучал. Идиллия оказалась прервана резким окриком со стороны и Ядвига, не в пример сказанному, только сильнее вцепилась в кота, похоже испугав его. К её стыду первой мыслью было действительно бросить его на землю. Отвлёкшись от реальности, Ядвига была в том состоянии, когда её не составило бы труда заставить что-то сделать резким окриком, в приказном тоне велев ей, например, бежать. Это была простая реакция, вероятно, должная спасти ей жизнь, но сейчас Ядвига ощущала ужасную неловкость, словно ей не двадцать пять, а пять, а мама отчитывает её за этого взятого в руки кота, мотивируя тем, что он, наверняка, блохастый или, того хуже, бешеный. Она так и стояла в замешательстве, наблюдая за действиями мальчишек и за реакцией кота, и отошла только едва подростки скрылись за поворотом. Ядвига рассеянно кивнула, соглашаясь со сказанным и, посмотрев какое-то время им вслед, обратила внимание на кота.
- Ты дикий? – эхом отозвалась она, но живо ответивший мурлыканьем кот опровергнул её слова. – Вот и я думаю.
   Направляясь в сторону своего кабинета, она по-прежнему держала на руках кота, рассеянно почёсывая ему шею. По пути им двоим больше так никто и не попался, Ядвига думала о стопке сочинений, лежавших на её столе, которые надо проверить крайний срок к четвергу, а ещё о Соколицыне, который, похоже, от неё бегает. Открывая дверь кабинета одной рукой, а второй всё ещё умудряясь держать кота, Ядвига вошла в комнату и пустила кота на пол, слыша, как тот мягко приземляется на лапы.
- Так ты мне и не ответил, где ты был, - и не ответит, потому что кот, в этом- то и была суровая правда жизни. – А ведь мог бы мне очень помочь.
   Ядвига уселась за стол и уставилась на кота.
- Ходишь, где хочешь, делаешь, что хочешь, видишь, кого хочешь, даже если этот кто-то не хочет видеть тебя... Кажется я достала нашего тёмного светлого мага в отставке больше, чем его дети, если за два дня я не видела его ни разу. Совпадение? – спросила в пустоту Ядвига и сама себе тут же ответила: - Не думаю.
   Она подперла рукой подбородок и вздохнула.
- Хорошо бы узнать живой ли он, но не ломиться же в комнату, верно? Подумают, что сумасшедшая. Ты не видел его, нет?

Отредактировано Ядвига Добровольская (2016-10-16 21:40:12)